Ветеранам не нравится, что пишут газеты и показывает телевизор

Сегодня города и села Кировоградщины празднуют 70-летие своего освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Праздник перетекает от одной Братской могилы к другой — по маршруту освободительной операции. В такие дни мы вспоминаем погибших воинов и проявляем участие к живым. А как им живется, вообще-то? Чем они довольны, а чем — нет? Хватает ли денег на хлеб и лекарства? Ответить на эти вопросы согласился председатель совета ветеранов Александрийского района Александр Голуб.

Александр Голуб (справа) в гостях у ветерана Ивана Калиевского из пгт. Приютовки

— В народе шутят: чем дальше от войны, тем длиннее списки ветеранов. Вы с этим согласны?

— Согласен с тем, что раньше чуть ли не каждый год у нас вводились новые и новые категории людей, приравненных к ветеранам. Их действительно становилось больше. Были опасения, что к ветеранам приравняют детей войны, потом внуков войны. Это абсурд, конечно. Но такого не случилось, государство дошло до какого-то предела, и остановилось. По состоянию на 05.07.2013 года в Александрийском районе проживает 76 людей, которые по спискам управления социальной защиты проходят по областной программе «Зирка памяти». Мы решили проверить этот список. Составили специальные анкеты и попросили школьников обойти этих 76 человек. В анкету нужно было вписать, в каком военном подразделении ветеран служил, в какие годы, какие обязанности выполнял, в освобождении каких населенных пунктов участвовал. Также проверили список по архивам военкомата, а где появлялись спорные моменты — встретились с пенсионерами лично. В итоге вышло, что из 76 человек непосредственное участие в боевых действиях принимали 47, а остальные — это лица, приравненные к ветеранам, например, вдовы, тыловики, люди, получившие инвалидность в тылу. Я ни в коем случае не говорю, что список неправильный, или что эти люди не заслуживают почета и уважения. Заслуживают. Но винтовки в руках они не держали.

— И в советское время, и сейчас для ветеранов существует много разных социальных программ. Если говорить о последних инициативах, какие из программ стали действительно полезными?

— Сразу хочу сказать, это социальное такси. В сельской местности — незаменимая услуга, одна из льгот, которая действительно в пользу. Второе, это систематическое посещение ветеранов медицинскими работниками. Старикам уже 90 и больше лет, они требуют медицинского внимания. И то, что сегодня делает районная медицина, безусловно, очень хорошо. А, в-третьих, дети-волонтеры, хотя мне больше нравится слово «тимуровцы». Они закреплены за каждым ветераном. Бегут со школы — заглянули, спросили, как дела, сбегали за хлебом. Там и магазин-то всего в квартале, это для детских ног ерунда, а для ветерана — целый поход. Опять же, если у ветерана что-то не так, например, приболел или коммунальная проблема, дети сообщат об этом в школу или медицинскую амбулаторию.

— Пару лет назад была инициатива обеспечить всех ветеранов мобильными телефонами, а также открыть каждому социальную страничку ВКонтакте.

— Программу по мобильным телефонам я считаю полезной, потому что не в каждом селе есть стационарная связь. Когда только это началось, район приобрел шесть телефонов с большими кнопками и подключил их к «Интертелекому». Но данный оператор ветеранам не понравился. Очень быстро «съедались» деньги, а когда они заканчивались, приходили не просто «напоминалки» про пополнение счета, а какие-то угрожающие SMS. Некоторые старики испугались, хотели вернуть нам телефоны назад. Тогда мы отказались от услуг этого оператора и всех переключили на «КиевСтар», пакет за 40 гривен в год. Когда вручаем телефон, обязательно вводим в адресную книгу номер медсестры, сельского головы или председателя уличкома, социального работника, представителя совета ветеранов.

— Сейчас мобилки есть у всех, кто хотел?

— Есть даже у всех, кто не хотел. Хотя большинство скучает по обычным стационарным телефонам, им они нравятся больше. А что касается интернета, то, например, у 88-летнего Александра Тихоновича Чумака из Новой Праги он есть, но таких ветеранов единицы.

— В последние годы область и район стали вручать ветеранам автомобили. Как вы на это смотрите?

— Я считаю, что они им не нужны, но прошу подчеркнуть, что это мое личное мнение. Было бы лучше за эти деньги дальше развивать сеть социальных такси, покупать бензин и возить ветеранов туда, куда им нужно. Бывает, звонит ветеран: дайте социальное такси. — Какое такси, вам же автомобиль выдали? — А я за рулем никогда не ездил… Они эти автомобили не используют, машины стоят или отдаются детям и внукам. Ветераны на них не ездят.

— Пенсия немецких ветеранов составляет 2 тысячи евро. Наших стариков это не обижает?

— И немецкий ветеран получает больше нашего, и российский. Если у нас средняя ветеранская пенсия 2,5 тысячи гривен, то в пересчете на гривны российский ветеран получает 6,5 тысяч, а немецкий — 20 тысяч гривен. Но в то же время, у нас много льгот — это бесплатные коммунальные услуги, ремонт жилья, проезд, лечение, зубопротезирование, санаторий. А там — адресная помощь, за все нужно платить самостоятельно. Поэтому сложно сказать, что лучше.

— Что говорят сами ветераны? Им на жизнь хватает?

— Когда я спрашиваю об этом, говорят, что хватает, «еще и внуков кормим». Хотя всякое случается. Было недавно обращение в райгосадминистрацию с просьбой отремонтировать протекающую крышу. Я выехал посмотреть. Стоит огромный дом 10 на 15 метров, хорошие окна, хорошая крыша. Где течет? Оказалось, что люди хотели попросить денег, чтобы заплатить за учебу внука. А второй ветеран обращался, действительно крыша протекла, мы ему отремонтировали, еще и машину получил. Я не скажу, что наши ветераны икру едят, но на жизнь хватает.

— Сейчас в нашем обществе существуют такие явления, как скупка военных наград и раскопки мест сражений. Как ветераны к этому относятся?

— О тех, кто торгует наградами, они говорят, что это «падлюки», «сволочи». Конечно, это кощунство над памятью ветеранов, однозначно негативно относятся. А к тем, кто копает, отношение разное. Бывают же такие случаи, что случайно на кости наткнулись. Ну, что их — зарывать назад, что ли? Или пакетиком прикрыть? Если такие останки изымаются из земли для дальнейшего торжественного перезахоронения, это нормально. А что касается черных копателей, которые специально в поисках раритетов раскапывают существующие могилы, то они даже не нуждаются в людском осуждении, Бог их осудит. Ветераны считают, что братские могилы должны охраняться государством, должны как-то патрулироваться.

— О чем говорят ветераны на досуге, что обсуждают?

— Им не нравится телевидение, потому что оно «не то показывает». Не нравятся газеты, потому что они «не так пишут». Ветеран берет газету и начинает говорить: вот здесь — на первой странице — должна быть политика, на второй — экономика, здесь программа, а здесь — гороскоп. Им не нравится, когда редактор или журналист начинают экспериментировать, писать как-то необычно, поднимать какие-то абстрактные темы. Телевидение тоже вызывает нарекания. Говорят: там один разврат. — А зачем же вы смотрите? — А зачем они детям это показывают? — отвечают вопросом на вопрос. Они говорят, что газеты и телевидение «пустили на самотек, власть не контролирует». Еще говорят о здоровье, лечении. По моим наблюдениям, ветеранам не хватает трех вещей: здоровья, общения и внимания, где самое главное — общение. Тот, кто общается, он и здоровее себя чувствует, и меньше жалуется, и всего ему хватает.

Написано для газеты «Взаимопомощь».